Усадьба Ильи Репина

Когда мы бываем там, где протекала жизнь выдающихся людей, чьи имена навсегда связаны с развитием русской и мировой культуры, нас охватывает невольное волнение. Даже самые обыденные вещи приобретают особый смысл, если мы знаем, что они принадлежали знаменитым деятелям прошлого. Нас волнует сознание того, что это перо держал в своей руке Пушкин, что пальцы Чайковского касались клавишей этого рояля, что за этим столом написана «Анна Каренина», что именно этой кистью работал Репин. Входя в дом, где все хранит неповторимые черты личности его хозяина, напоминает о его титаническом труде, увлечениях, творческих поисках и открытиях, мы как бы становимся его современниками, глубже постигаем его идеи и дела.

Высокие примеры служения своему народу делают человека чище и целеустремленнее. В этом огромное воспитательное значение мемориальных мест, бережно охраняемых в нашей стране.

К числу таких глубоко почитаемых памятников принадлежит усадьба И. Е. Репина «Пенаты»', в которой прошли последние тридцать лет жизни художника.

Илье Ефимовичу Репину было пятьдесят шесть лет, когда он поселился в небольшом домике на берегу Финского залива. Репин был тогда в зените славы. Художник, уже создавший такие картины, как «Бурлаки», «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали», «Запорожцы» и многие другие, в эти годы приступил к работе над грандиозным полотном «Заседание Государственного совета», ставшим, вместе с гениальными этюдами к нему, одним из самых высоких достижений русской живописи. В этом произведении Репин как бы подвел итог своей многолетней творческой деятельности. Он еще раз показал себя непревзойденным мастером сложной, многофигурной композиции, блестящим живописцем, верным последователем принципов критического реализма. В дальнейшем в «Пенатах» художник уже не создал произведений, равных «Государственному совету», однако творчество по-прежнему оставалось главным смыслом его жизни. За мольбертом он проводил большую часть дня. Даже тогда, когда Репин гулял или работал в парке, когда бродил по берегу Финского залива, он обдумывал свои новые замыслы.

¹ По верованиям древних римлян, пенаты — боги-хранители домашнего очага, семейного благополучия. Позднее это слово стало нарицательным для обозначения родного дома

Неистощимый интерес ко всему молодому, талантливому, любовь к людям, доброжелательность, гостеприимство, приверженность к литературе, к музыке — эти характерные особенности личности Репина привлекали в «Пенаты» художников, писателей, поэтов, ученых. Они съезжались в репинский дом по средам, когда там принимали гостей. Горький и Маяковский, Шаляпин и Ершов, Глазунов, Асафьев, Есенин, Бунин, Куприн, Тарханов, Бехтерев, Павлов и многие другие посещали «Пенаты». «Все побывали тут»,— вспоминал Репин.

«Пенаты» дороги народу как место, где жил и творил Репин, где бывали лучшие представители русской культуры начала XX века.

Небольшую усадьбу в местечке Куоккала, расположенную на берегу Финского залива, в сорока пяти километрах от Петербурга, Репин приобрел в 1899 году на имя своей второй жены Н. Б. Нордман. С 1900 года художник проводил здесь большую часть времени. Его привлекала красота северной природы, тишина, которая иногда нарушалась только шумом моря. Близость к Петербургу давала возможность не прерывать занятий с учениками Академии художеств, профессором которой тогда был Репин, и не отрываться от общественной и художественной жизни столицы.

Купленный Репиным участок (около двух гектаров), запущенный, заросший кустарником и деревьями, через несколько лет превратился в парк с аллеями, беседками, прудами, которые наполнялись водою из вырытого около дома артезианского колодца. Каждая дорожка, холмик, беседка, рощица получили свои названия (порою несколько претенциозные, что было в духе Нордман). От дома, огибая справа небольшой пруд, шла «Аллея Пушкина». Она пересекала обрамленную соснами зеленую лужайку, названную «Площадью Гомера», а стоящая здесь же, на пригорке, деревянная беседка с колоннами стала именоваться «Храмом Озириса и Изиды».

В конце «Аллеи Пушкина» была выстроена двенадцатиметровая ажурная «Башенка Шехерезады», с вершины которой открывался вид на залив.

Горку, отделявшую репинский участок от лежащего за ним поля, назвали Чугуевской горой в память о родине художника. Небольшой холм у подножия горы, окруженный пирамидальными можжевельниками, был одним из любимых уголков парка. Здесь Репин завещал себя похоронить.

Маленький одноэтажный домик, в котором поселился художник, постепенно обрастал со всех сторон пристройками, верандами, балконами. Каждое лето в «Пенатах» работали плотники, столяры. Стучали топоры, звенели пилы. В 1906 году поднялся второй этаж с затейливыми скатами кровли, стеклянным шатровым перекрытием мастерской, резными украшениями, флюгерами. Все делалось но замыслу и рисункам художника и под его наблюдением. В отделке дома Репин использовал мотивы народных узоров, памятных ему еще с юношеских лет.

Это было время, когда русские художники пытались возродить национальные кустарные промыслы. У Мамонтова в Абрамцеве, у княгини Тенишевой в Талашкине были открыты мастерские, где по эскизам Врубеля, Поленова, Малютина и других художников народными умельцами исполнялись деревянные, керамические и текстильные изделия. Работал в этих мастерских и Репин, и его увлечение народным искусством впоследствии сказалось на облике «Пенатов». Эскизов Репина не сохранилось, но о том, что они принадлежали художнику, мы узнаем из письма Стасова к Нордман от 21 января 1905 года. Стасов писал: «...нельзя ли Вам снять фотографией маленькие образчики архитектуры Репина: „Ворота" Ваши с орнаментами (с улицы), необыкновенное „окно" на фасаде, которое мне так нравится, и что Вы еще найдете сами» '.

Строительство в «Пенатах» велось постепенно, без цельного архитектурного плана, и дом принял несколько странный, причудливый вид. Однако при близком знакомстве легко убедиться в целесообразности каждой пристройки, рассчитанной на то, чтобы в доме было много света, воздуха. Все делалось с той мыслью, чтобы здесь удобно было жить и работать художнику.

Усадьба стала достопримечательностью этих мест. Многочисленные репинские гости, приезжавшие из Петербурга, выходили на станции Куоккала, где их уже поджидали извозчики. Маленькие финские лошадки весело бежали по широкой дороге, обрамленной густыми елями и соснами. Две версты пути, и показывались ярко раскрашенные деревянные ворота с резной надписью «Пенаты».

Заворотами—березовая аллея, уходящая в глубь парка. Несколько десятков шагов по мощенной булыжником дорожке, и справа открывался вид на двухэтажное деревянное здание.

С 1907 года Репин, отказавшись от профессорства в Академии художеств, стал постоянным жителем «Пенатов». Юридической хозяйкой усадьбы была Нордман. По завещанию, составленному в 1910 году, в случае ее смерти «Пенаты» становились пожизненной собственностью Репина, а потом переходили к Академии художеств при условии, что там будет открыт домик-музей И. Е. Репина.

Это согласовалось с желанием самого художника, и после смерти Н. Б. Нордман в 1914 году он хлопотал о вступлении в силу ее завещания.

¹ Репин И. Е., Стасов В. В. Переписка, т. III. М.—Л., 1960, с. 81.

Великая Октябрьская революция застала Репина в «Пенатах». По декрету о независимости Финляндии, подписанному В. И. Лениным в 1918 году, Куоккала, как часть финской территории, отделилась от Советской России, и Репин был отрезан от своих друзей, от привычной художественной среды.

В первые годы после революции художник находился в полном неведении о том, что делалось за рекой Сестрой, ставшей государственной границей, поэтому порою верил злобным вымыслам белой эмиграции о том, что его творчество в России забыто.

Старшая дочь художника Вера переехала к нему из Петрограда в 1922 году, и с этого времени она стала фактической хозяйкой «Пенатов». Корыстолюбивая, враждебно настроенная к Советской России, она всячески мешала наладить связи отца с Родиной.

Однако никакие усилия не могли разорвать кровные узы, связывавшие Репина с его родной землей и его народом. Восьмидесятилетний Репин был потрясен, узнав, что в 1924 году в Москве в Третьяковской галерее, а потом (1925 г.) в Ленинграде в Русском музее устроена юбилейная выставка его произведений — самая полная из всех, какие когда-либо были при жизни художника.

Со всех концов России в тихие «Пенаты» пришли письма, поздравительные телеграммы. К художнику стали приезжать прежние друзья — К. И. Чуковский, скульптор И. Я. Гинцбург, академик И. П. Павлов.

Большим событием и радостью для старика Репина был приезд в 1926 году делегации советских художников (Е. А. Кацман, П. А. Радимов, А. В. Григорьев) во главе с любимым учеником Репина И. И. Бродским.

В том же году Репин получил от К. Е. Ворошилова письмо, которое напоминало ему, что место художника на обновленной родине, где его всегда ждут, Репин решил вернуться. Однако дети воспротивились его намерению и отказались ехать вместе с ним. Художник был слишком немощен, чтобы предпринять решительные шаги и идти на разрыв с близкими, и со дня на день стал откладывать срок своего переезда.

Репин искренне радовался успехам Советской России, и прежде всего в литературе, поэзии, живописи. Он оставался всю жизнь русским подданным (не принял предлагаемого ему финского гражданства), но стать участником великих дел своей Родины уже не мог.

В одном из последних писем к своим землякам-украинцам Репин признается, что, несмотря на страстное желание побывать на Украине, в родных местах, судьба сулила ему найти могилу в парке «Пенатов».

В первые годы после Великой Октябрьской революции Репин не изменил своего намерения завещать «Пенаты» Академии художеств (он писал об этом несколько раз в Советский Союз). Только в августе 1927 года, во время тяжелой болезни, дети Ильи Ефимовича Репина заставили восьмидесятитрехлетнего отца подписать распоряжение, по которому все художественное собрание после его смерти делилось между ними.

До 1939 года Вера Ильинична жила в «Пенатах». В начале войны 1939 года она бежала в Хельсинки, захватив часть картин и рисунков отца. Вместе с нею уехал и ее брат Юрий Репин.

Сотрудники музея Академии художеств СССР застали дом Репина в страшнейшем беспорядке: все было брошено, ценнейший архив художника валялся на полу вместе с его личными вещами и оставшимися произведениями.

В течение нескольких месяцев дом был приведен в порядок и весной 1940 года открыт для посетителей как музей. Однако музею не суждено было долго просуществовать. Началась Великая Отечественная война. Карельский перешеек стал ареной военных действий. Художественные произведения, мемориальные вещи и часть обстановки дома были вывезены в Ленинград, в Академию художеств. Когда наши войска летом 1944 года освободили Куоккалу, репинские «Пенаты» были пепелищем недавнего пожара. От дома остались только фундамент и остовы печей. Парк поредел, пруды высохли и заросли кустарником.

Тогда же, в 1944 году, отмечалась столетняя годовщина со дня рождения художника. Постановлением правительства решено было восстановить «Пенаты» как выдающийся памятник русской культуры, а поселок Куоккала переименовать в поселок Репино.

Восстановление «Пенатов» заняло много времени. Обмеров репинского дома не было, поэтому его восстанавливали по сохранившемуся фундаменту и многочисленным фотографиям, которые были сделаны здесь в различные годы жизни Репина и после его смерти.

Пока строительные организации возводили дом ', научные сотрудники музея Академии художеств СССР были заняты работой в библиотеках и архивах, собирая необходимый материал для воссоздания его внутреннего убранства. Часть обстановки, как уже говорилось, была эвакуирована и сохранилась в Академии художеств. Однако крупные вещи, такие, как знаменитый обеденный круглый стол и так называемый «шаляпинский» диван в мастерской, вывезти тогда из «Пенатов» не удалось. Пользуясь фотографиями интерьеров, музей Академии художеств стал приобретать у частных лиц мебель и другие предметы обстановки, аналогичные бывшим когда-то в «Пенатах». С этой целью в Ленинграде были устроены выставки фотографий предметов, подобные которым требовались будущему музею. Задача в известной мере облегчалась

¹ Проект исполнялся архитектурной мастерской Ленпроекта под руководством И. Капцюга архитектором В. Шерстневым. Вел работы отдел капитального строительства Ленинградского исполкома.

тем, что, очень непритязательный в своем домашнем обиходе, Репин не заказывал мебели, а большей частью покупал ее в магазинах. Правда, чтобы найти, например, письменный стол для кабинета, пришлось пересмотреть у разных лиц более двадцати столов, прежде чем подобрать точно такой, какой был у Репина. По составленной в 1939—1940 годах описи вещей, сохранившихся в «Пенатах», было известно, что в гостиной стоял рояль фирмы Беккер № 34132. Эта фирма выпускала рояли сериями, в каждой из которых инструменты были совершенно одинаковы по виду. Кроме того, сохранились сведения, что рояль для Репина выбирал композитор А. К. Глазунов. Случай помог найти рояль, не только близкий по номеру, но и такой, на котором в былые годы играл Глазунов. Владелицей рояля оказалась ученица композитора.

Многие ленинградцы, движимые любовью к Репину, приносили музею в дар вещи, письма, фотографии.

За несколько месяцев до открытия музея выяснилось, что у дальних свойственников Репина находится часть мебели из петербургской квартиры художника, семейные альбомы фотографий и ряд других предметов.

Подлинность этих вещей бесспорна. Инкрустированный псевдовосточный столик изображен Репиным в картине-этюде «Негритянка» (Государственный Русский музей). На нотной этажерке имеется даже автограф Репина. Другие предметы репинской квартиры видны на различных фотографиях. Эта мебель и вещи стали существенным дополнением обстановки дома в «Пенатах».

То, что не удалось приобрести, воссоздали художники и архитекторы. Обеденный стол пенатской столовой — вращающейся серединой — мог быть восстановлен полностью благодаря тому, что в архиве Русского музея был найден чертеж этого стола и объяснение его конструкции.

Большие трудности пришлось преодолеть при восстановлении печей и каминов. Тут помогли картины и рисунки Репина и других художников, в которых встречаются изображения интерьеров. Так, например, портрет Репина, исполненный Бродским, был написан на фоне большого желтого камина в мастерской «Пенатов». Печь в столовой видна на многих фотографиях. Кроме того, один из художников (Ю. Мунтян), делавший эскизы для восстановления этой печи, на развалинах репинского дома еще в 1944 году подобрал несколько кафелей, которые послужили ему образцом. Для маленьких печей в зимней мастерской подошли кафели разобранных к этому времени печей Русского музея.

Вместо некоторых утраченных произведений, которые были в «Пенатах», главным образом работ учеников Репина, удалось отыскать картины тех же художников, относящиеся к тому же времени. Так появились в «Пенатах» этюд В. А. Серова «Пиратка», портреты работы Б. М. Кустодиева, И. С. Куликова, И. И. Бродского, Н. Ф. Петрова.

Усилиями архитекторов, художников, научных работников при постоянной поддержке партийных и советских организаций Ленинграда в июне 1962 года было завершено восстановление дома и всей территории усадьбы.

24 июня 1962 года состоялось торжественное открытие возрожденных репинских «Пенатов».

Главная задача работников музея-усадьбы И. Е. Репина — пропаганда, популяризация и изучение творческого наследия художника. Обслуживание посетителей организовано здесь таким образом, что каждый пришедший в музей может ознакомиться с ним, прослушав объяснения, записанные на магнитофонную ленту; причем имеется несколько вариантов этих объяснений, рассчитанных па различные группы экскурсантов (в том числе, тексты для школьников, на языках народов СССР и на иностранных языках). В музее также постоянно дежурит научный сотрудник-консультант, в распоряжении которого имеются альбомы с дополнительными материалами фотографиями. В конце осмотра музея посетитель увидит четырехминутный документальный кинофильм, смонтированный из кадров, на которых запечатлен Репин в последние годы жизни.

С историей репинской усадьбы посетителя знакомит выставка, которая размещается в павильоне, находящемся у входа в парк. Там же можно прослушать беседу о творчестве Репина и рассказ о мемориальных местах в парке «Пенатов». Кроме того, городским экскурсионным бюро проводятся автобусные экскурсии по репинским памятным местам в Ленинграде и в музей-усадьбу «Пенаты». Коллектив сотрудников «Пенатов» ведет научно-исследовательскую работу по составлению летописи жизни художника с наиболее полным каталогом его произведений. Создается собрание (в виде микрофильмов) рукописей Репина, хранящихся в архивах и частных коллекциях, и фотографий его произведений.

Парк, дом, внутренний вид комнат воссозданы такими, какими они были в 1905—1912 годах, то есть в наиболее значительный и интересный период жизни Репина в «Пенатах». Всего в доме Репина восстановлено десять комнат (считая зимнюю веранду). Та часть дома, где были кухня, ванная и другие хозяйственные пристройки, согласно завещанию не сохранялась, поэтому сейчас она занята гардеробом музея и кабинетами для научной работы.

Осмотр дома-музея начинается с комнат', на стенах которых размещены большие фотографии основных произведений художника.

¹ Эти три комнаты сохранили старую планировку, но их внутреннее убранство не восстановлено, так как не было обнаружено необходимых фотографий и сами комнаты несколько раз меняли свое назначение. Известно, что в угловой была спальня Нордман, затем Надежды Ильиничны, средняя служила малой столовой, а в первой комнате жила прислуга.

Начиная с первой крупной картины Репина, «Воскрешение дочери Иаира», за которую при окончании Академии художеств он получил большую золотую медаль, можно проследить, как развивался и мужал гений Репина'. Такие произведения, как «Бурлаки на Волге», «Крестный ход в Курской губернии», «Не ждали», «Запорожцы», «Отказ от исповеди», «Заседание Государственного совета», были этапами не только творческого пути самого художника, но и всего русского демократического искусства второй половины XIX и начала XX века.

Необыкновенный природный дар живописца с юных лет сочетался у Репина с исключительным трудолюбием и страстью к работе. Как художник он сложился в один из переломных и значительных периодов в истории национального искусства. Идейно Репин был воспитан в традициях революционных демократов и всегда считал себя человеком шестидесятых годов, для которого «не умерли идеалы Гоголя, Белинского, Тургенева, Толстого...» '.

Еще студентом Академии художеств Репин стал последователем И. Н. Крамского, живописца и общественного деятеля, заставившего, по словам Репина, «уважать и признать национальное русское творчество».

На глазах у Репина под руководством Крамского создались первые в России демократические объединения художников — Артель художников, затем Товарищество передвижных художественных выставок. Репин вступил в ряды Товарищества уже известным живописцем, его произведения всегда были в центре внимания на передвижных выставках и горячо обсуждались в прессе.

¹ Из письма И. Е. Репина к Н. И. Мурашко от 30 ноября 1883 г. Цит. по кн.: Репин об искусстве. М., 1960, с. 26.

В разнообразии своих художественных замыслов Репин не имел себе равных. В его творчестве есть произведения, раскрывающие социальные противоречия пореформенной России, где Репин показал себя защитником угнетенного народа («Бурлаки», «Крестный ход в Курской губернии», «Проводы новобранца»); в ряде творений художник воспевал самоотверженную борьбу русских революционеров («Не ждали», «Отказ от исповеди», «Арест пропагандиста»). Такие полотна, как «Иван Грозный и сын его Иван», «Царевна Софья», воспринимались как своеобразное преломление в исторических сюжетах современных драматических событий. Наконец, в исторических картинах «Запорожцы, сочиняющие письмо турецкому султану», «Черноморская вольница», «Гопак» художник прославил свободолюбие и братство своих земляков — украинских казаков. Репин считал, что людям науки, искусства и литературы дана великая цель — помочь своему народу в его движении к просвещению, к свободе, в борьбе за человеческие права. Вот почему в портретах писателей, художников, ученых, композиторов Репин заставляет увидеть за блестяще переданными индивидуальными чертами глубокую внутреннюю жизнь ума и сердца. Таковы портреты Л. Толстого, Мусоргского, Сурикова, Стасова, Стрепетовой, Глазунова и многих других.

В витринах, расположенных вдоль стен,— архивные документы, биографические материалы. В выписке из метрической книги можно прочесть, что 24 июля 1844 года в городе Чугуеве у рядового Ефима Васильевича Репина и его жены Татьяны Степановны родился сын Илья — тот, кому суждено было стать гордостью русского искусства.

В прошении о материальной помощи девятнадцатилетнего ученика Академии художеств Ильи Репина есть волнующие строки о том, сколько пришлось ему вынести испытаний, преодолеть преград, проявить упорства, чтобы идти по намеченному пути. В одной из витрин — печатный отзыв о картине «Бурлаки на Волге», принадлежащий перу известного критика В. В. Стасова, не только первого пропагандиста произведений И. Е. Репина, но и его духовного руководителя и друга. В письме к И. Н. Крамскому 14 февраля 1878 года Репин просил баллотировать его кандидатуру в члены Товарищества передвижных художественных выставок. Тут же приводится ответ Крамского: «Знаете ли вы... какое хорошее слово вы написали „я ваш!"». Рядом — письма П. М. Третьякова, А. М. Горького, М. П. Мусоргского, отклики прессы, фотографии из архива художника, портреты И. П. Павлова, Л. Н. Толстого, В. Н. Фигнер, Н. А. Морозова и многих других. Все эти материалы напоминают о людях, которым был идейно близок Илья Ефимович Репин.

Текст завещания Репина, письмо К. Е. Ворошилова к нему, фотография, запечатлевшая группу советских художников, посетивших «Пенаты» в 1926 году, прощальное письмо художника своим чугуевским землякам и другие документы последних лет жизни Репина завершают экспозицию первых трех комнат.

Основную часть дома занимают прихожая, кабинет, гостиная, столовая и мастерская художника.

Сверху вниз: Н. Б. Нордман-Северова. Сангина. 1901
А. А. Сабуров, член Государственного совета. Этюд для картины «Заседание Государственного совета». Кар. 1902
И. С. Остроухов, художник. Уголь. 1913. ГТГ
К. И. Чуковский, писателъ. 1910. Частное собр. в США
В. Г. Короленко, писатель. 1912 г. [ГТГ]

Наброски к картине Запорожцы (Репин И.Е.)